Новости : Главное

Об интервью с воспитанником «Мечела», а ныне игроком клуба НХЛ «Эдмонтон Ойлерз» Антоном Беловым мы договорились давно, практически сразу после объявления состава Олимпийской сборной России по хоккею. Но шли дни, а пообщаться так и не получалось. Виной тому – плотный график игр в НХЛ и огромная разница во времени между Америкой и Россией. Шутка ли – 11-13 часов? И вот, за несколько дней до начала Олимпийских игр в Сочи, после победной игры с «Баффало Сейбрз» «Ойлерз» прилетели в Нью-Йорк на встречу с местным «Нью-Йорк Рейнджерс». В 2 часа ночи по нью-йоркскому времени, едва добравшись до гостиницы, Антон выходит на связь! Хотелось поговорить сразу и обо всем: как устроился? Как настроение? Как Канада? Как там, в НХЛ? Беседовали мы целый час и успели поговорить о многом: о том, как Антон пришел в хоккей, о «Мечеле», ЦСКА и «Авангарде», об НХЛ и «Ойлерз», о сборной, да и просто о жизни.

Первые шаги в хоккее

- Ты не сразу начал заниматься хоккеем. Твой путь в спорте стартовал с греко-римской борьбы. Кто предложил тебе заниматься этим видом спорта?

- Если честно, как-то уже позабылось, но, я думаю, что это родители отдали меня в спорт, в греко-римскую борьбу. Я помню, что пошел в борьбу с другом, с которым мы учились в одном классе. Мы до сих пор с ним общаемся, но он ушел раньше меня. А потом и я перешел в большой теннис. Мне было лет семь, думаю. Нет, наверное, уже восемь – я летом пошел в большой теннис, занимался несколько месяцев. На коньки я первый раз встал в восемь лет, в декабре, по-моему, семнадцатого декабря.

- Все-таки хоккей одержал верх над борьбой и теннисом…

- На хоккей постоянно ходили с папой, он меня водил в «Юность» на каждую игру «Трактора», и я давно просил, чтобы меня отдали в хоккей, но родители, видимо, боялись травм, поэтому отдавали меня то в греко-римскую борьбу, то в теннис, но так сложилось, что теннисная секция тоже находилась в «Юности», там, где другой каток сейчас, на втором этаже. После своих теннисных тренировок ходил смотреть тренировки «Трактора» и, в конце концов, уболтал родителей отдать меня в хоккей. Они меня отдали в «Космос» - это дворовая секция.

- Расскажи о своих родителях…

- Папа был военный, они познакомились с мамой в Рязани, там я и родился. Сейчас мама может себе позволить наслаждаться жизнью, путешествовать. Папы, к сожалению, уже нет. В 2008 году он умер. Еще у меня есть старший брат Андрей, сейчас он живет в Челябинске, с женой и двумя детьми (у них дочка и сын), и продолжает дело отца – у нас крупнейший хоккейный магазин в регионе – «Хоккей на Бажова».

- Что сказал брат, когда узнал что «младший» будет заниматься хоккеем?

- Он сначала относился к моим занятиям холодно, не обращал внимания. Мне было восемь, ему – шестнадцать, он уже школу заканчивал и в этом возрасте у человека своя жизнь, поэтому на младшего брата он особо внимания не обращал. Хотя, мы всегда хорошо общались, общаемся и сейчас, но именно, чтобы он начал переживать и болеть за меня, я заметил, когда перешел из «Мечела» в ЦСКА. Уже тогда Андрей начал меня активно поддерживать. А так… Я занимался и занимался, не знаю даже, что он по этому поводу думал. Сейчас очень сильно за меня болеет.

- Помнишь ли впечатления от первой хоккейной тренировки?

- Да, помню-помню. Это было на «Космосе», зимой. Поскольку это была дворовая секция, у них была открытая площадка и тренировки на льду проводились только зимой, когда позволяла погода. Я, помню, пришел – у меня были только коньки, никакой экипировки. Я вообще там впервые на коньки на льду встал. До этого только во дворе по снегу «катался», как все дети. Естественно, кататься я не умел и постоянно падал. Была первая тренировка – все поехали по кругу, я падал, об меня все спотыкались, их родители кричали: «Кто это? Что он здесь забыл? Кто он такой вообще? Уберите его!» Ребята, которые к тому моменту уже занимались долгое время, хорошо катались и я запомнил, как их родители из-за борта кричали: «Уберите этого неумеху»!

- Сейчас родители стараются привести своих детей в хоккей в пять лет, и даже в четыре года…

- Да, уже тогда мне говорили: «Что-то ты поздновато одумался». В связи с этим мне пришлось, когда я только начинал, очень много работать дополнительно. Папа много занимался со мной. После школы вечером мы ходили на открытый лед, делали там разные упражнения. Потом, когда подрос, стал летом тренироваться на «Полете» - там есть специальная секция для развития техники. Мы учились бросать: и я бегал, бросал, щелкал. В основном отрабатывали броски: щелчки, кистевые… Отрабатывали технику владения шайбой. Я очень много занимался. Сергей Сергеевич, зовут человека, который заведует этой секцией. Знаю, что он до сих пор этим занимается и помогает детям.

- Первого тренера не позабыл? Поддерживаете отношения сейчас?

- Да, поддерживаю. У меня несколько первых тренеров. В первую очередь, Кабиров Дамир Михайлович и Труфанов Виктор Васильевич. И с нами, молодыми ребятами, которые только-только встали на коньки, занимался Костя. Честно скажу, не вспомню фамилию… Стыдно мне за это, но помню, что Костя. Мы, молодые ребята, очень любили его, потому что он был чуть старше нас, то есть ближе нам по возрасту и мы к нему тянулись, как к своему ровеснику, как к человеку, который был нам как друг.

«Мечел»

- Почему перешел из «Трактора»в школу «Мечел»?

- Было это лет в двенадцать – тринадцать… А, может, и в четырнадцать. Перешел, так сложились обстоятельства. В «Тракторе» у меня не было возможности проявить себя – я был в третьем-четвертом звене. Потом в какой-то момент был конфликт с тренером… По моей вине, я думаю, потому что в том возрасте ребята не особо соображают, что говорят. Но так все сложилось, что я оказался в «Мечеле».

- Был ли сложным для тебя переход из одной школы в другую?

- Ребята в «Мечеле» хорошо меня приняли, это я точно помню. И, что самое главное, в «Мечеле» мне с самого начала стал доверять тренер Виктор Николаевич Ветшев и, может быть, он увидел, что я парень обученный и на что-то способен. Он мне доверял и давал много игрового времени – поэтому я рос как игрок.

- У тебя есть возможность сравнить: чем отличались две челябинские школы?

- Это уже исторически сложилось: еще тогда проводилось первенство города и у «Мечела» с «Трактором» были основные баталии, «зарубы», так сказать. Помню, был еще «Сигнал», «Восход». Но, в основном, «Мечел» с «Трактором» бился за первое место по городу и всегда это были две противоборствующие спортшколы. Чем отличались? Не могу даже сказать. «Трактор» к тому времени, вроде бы, не играл уже в Суперлиге, а «Мечел», наоборот, играл. По детским командам, по всем возрастам, это были самые главные соперники.

- Сразу ли выбрал амплуа защитника? Может, любил подраться в детстве?

- Наверное, Дамир Михайлович меня в защиту определил, когда я стал уже нормально кататься, и дело дошло до игр. Я, в принципе, уже тогда был повыше других ребят, и, быть может, это сыграло основную роль. Я думаю, все ребята в таком возрасте как что – так сразу драки команда на команду. Не сказать, что любил подраться, но приходилось.

- Как правило, все статистические данные о карьере начинаются с твоего выступления в юниорской и молодёжной сборной. А какие детские турниры можешь вспомнить, где особо выделялся, в каких завоёвывал награды, после каких понял, что готов заниматься хоккеем всю жизнь?

- Я очень много играл на «Золотую шайбу» и, что самое главное, мне доверяли не только за свой 86 год играть, но и брали за старших, за 85 год. Помню, в те времена, когда я еще играл в ЦСКА, Дамир Михайлович мне подарил какую-то коллекционную медаль «Золотой шайбы» – эти медали были выпущены ограниченным тиражом. Она у меня сейчас дома в коллекции лежит. «Заслуженный игрок Золотой шайбы» - что-то вроде того. Ну, а потом, когда я в «Мечеле» был, меня сначала взяли на турнир регионов в сборную «Урала – Западной Сибири», организованную на основе команды из Магнитогорска. Мы заняли первое место и меня признали лучшим защитником турнира. Это было в Подольске. После этого, в конце сезона, я ездил на финал тоже за «Магнитку». Второе место мы заняли, проиграли ЦСКА. И опять меня признали лучшим защитником. Потом меня уже вызвали на первый турнир в сборную – это была европейская Олимпиада в Словении. Главное впечатление на всю жизнь у меня осталось, что это первая сборная и мы выиграли эту Олимпиаду. Сейчас самая красивая медаль в коллекции у меня дома - эта медаль юниорской европейской Олимпиады.

- Коллекция большая?

- Я тут недавно побывал дома у Райана Смита, нашего ветерана. По сравнению с его коллекцией – у меня ничего нет. У него огромная специальная комната из стекла и внутри там и медали, и перстни разные, куча клюшек, формы, маек. Это надо видеть – словами это не передать. Нужно самому хоть раз повидать у кого-то из игроков – ветеранов НХЛ такие комнаты. Я полагаю, у многих они есть.

- Хочешь организовать такую же?

- Даст бог, награды будут и будет такая комната.

- Помнишь ли свою первую заброшенную шайбу?

- Помню. Я играл за «Космос», мы поехали играть… в ЧВВАКУШ. Это на выезде из города, когда уезжаешь в Екатеринбург, налево военный городок. И прямо на территории военной части была коробка, мы там против кого-то играли, вот тогда я свой первый гол забил.

- Чем приходилось жертвовать ради занятий хоккеем? И считаешь ли, что чем-то был обделен, лишен в детстве из-за хоккея?

- В первую очередь, все ребята, которые серьезно занимаются хоккеем, или любым видом спорта, кто не распыляется, кто хочет чего-то серьезного добиться, наверное, потеряли детство в нормальном понимании этого слова для обычного ребенка: пойти на улицу погулять, поиграть с друзьями в футбол… Да, это у меня было, но в ограниченном количестве – потому что была школа, тренировки, опять школа, сон, тренировки, поездки куда-то. И сейчас все мы профессионалы, но каждый день приходится чем-то жертвовать. У меня есть семья и маленький ребенок, и я жертвую общением с ними, потому что ребенок меня почти не видит и жена тоже. Домой приезжаю из поездок ночью – ребенок спит, утром уезжаю на тренировку – ребенок спит, в обед приезжаю – ребенок проснулся, а у нас вечером игра, я минут двадцать-тридцать поиграл с дочкой, ложусь спать – она снова без меня. Просыпаюсь, уезжаю на игру. Приезжаю с игры – она уже спит. Доходит до того, что она, когда меня видит, сразу все игрушки бросает, бежит на руки и плачет. Приходится жертвовать этим. Еще мы жертвуем своим здоровьем. Ни для кого не секрет, что мы меняем здоровье на победы, славу, деньги. Такой спорт жестокий.

- Семья с тобой?

- Да, в Эдмонтоне. Сейчас вот прилетят в Нью-Йорк и мы вместе прилетим в Сочи. В Сочи супруга будет со мной, а за дочкой прилетят наши мамы и заберут ее на время Олимпиады в Омск, чтобы она там погостила у бабушек и дедушек. Нас, игроков НХЛ из всех сборных, собирают в Нью-Йорке, и тремя самолетами мы вылетаем в Сочи.

- Сейчас, наверное, на тебя посыпался град просьб от друзей и знакомых достать билеты на матчи сборной России, ну или хотя бы привезти по шайбе в качестве сувенира?

- Есть такое, да. Перед каждым серьезным стартом все звонят, просят билеты, еще что-то. Но в этом нет ничего нового.

- Был ли лучший друг в хоккее, и с кем в команде было выступать тяжело?

- Нет, были товарищи, но близкого друга из хоккея у меня не было. Это мужской коллектив – двадцать пять человек в команде. Приходится подстраиваться всегда. Не бывает так, что все нравится, но надо привыкать – работа такая. Я неконфликтный человек, поэтому нахожу общий язык со всеми.

- За родной «Мечел» ты сыграл несколько матчей в Высшей лиге…

- На счет тех матчей, так получилось, что в первый год я не пробился в основную команду ЦСКА. Я приехал совсем зеленым и просто физически предсезонку не выдержал – подсел. Решили вернуть в «Мечел», чтобы была игровая практика – чтобы не играть за вторую команду ЦСКА, а сыграть в Высшей лиге. Но так как в том возрасте я активно вызывался в разные сборные, получилось так, что я только приехал в Челябинск и меня вызвали в сборную. Я съездил в сборную, приехал, сыграл пару игр и меня опять вызвали в другую сборную. Снова сыграл, приехал, сыграл пару игр за «Мечел» – опять в сборную уехал: на Чемпионат мира и Кубок Вызова перед Новым годом – сыграл несколько игр в Америке. В общем, когда я вернулся с игр за сборную в очередной раз, мне сказали: «Слушай, мы на тебя только суточные тратим, билеты тебе покупаем. Надоело нам это дело, езжай обратно в ЦСКА». И меня отправили обратно в ЦСКА, это было после Нового года. Я приехал и доигрывал сезон во второй команде, стал чемпионом Первой лиги. После этого поехал на Чемпионат мира по своему возрасту и стал чемпионом мира в Минске.

- С кем из тех, кто занимался с тобой в СДЮШОР «Мечел» поддерживаешь отношения?

- Близко общаться не получается в связи с тем, что у всех графики напряженные. А так, мы стараемся поддерживать отношения с Женей Мананковым, Женей Катичевым, Егором Рожковым. Папа Егора, Александр Егорович, – выпускал наш 86 год в «Мечеле». В принципе, со многими челябинскими ребятами, с которыми мы вместе занимались, летом встречаемся, арендуем лед, катаемся вместе.

- В мае прошлого года ты принял участие в награждении лучших детских команд и хоккеистов ХК «Мечел». Какие впечатления остались от церемонии? Ты был с женой и мамой. Знаю, мама была растрогана…

- Я, как воспитанник, обязан отдавать посильный долг своей школе, и мне приятно было участвовать в таком мероприятии. Я думаю, это очень важно, что руководитель «Мечела» Михаил Емельянов, я знаю, что в первую очередь это его идея, организовал все это. Раньше такое было, потом куда-то исчезло. Очень важно было снова организовать пост сезонные награждения для тех ребят, которые отличились. Это стимулирует мальчишек, они видят, для чего работают. В этом возрасте у них нет больших зарплат и им приятно, что их отмечают. Это большой стимул для каждого из ребят. А мне, как воспитаннику, приятно, что меня узнают и знают, и приятно их награждать и участвовать в таком мероприятии. Мама у меня редко бывает на таких мероприятиях. Она была растрогана – увидела, что дети меня знают. Это ее очень тронуло. И жене, и маме очень понравилось. Самое главное, все было очень здорово организовано.

- Что можешь сказать или пожелать мальчишкам, занимающимся в СДЮШОР «Мечел»?

- Сил, терпения, чтобы травмы обходили стороной. Если что-то не получается – не опускать руки, работать, потому что это такой возраст, когда кто-то раньше выстреливает, кто-то чуть-чуть попозже. Главное – работать и знать, чего ты хочешь. Результата можно добиться только если ты действительно видишь свою цель и работаешь на тренировках, чтобы достичь ее. Тогда все получится.

- Молодежная команда «Мечел» сейчас занимает 1 место в Первенстве МХЛ, ей предстоят игры плей-офф. У тебя большой опыт игр плей-офф на самом высоком уровне. Что важно в таких матчах? Твои пожелания игрокам «Мечела»?

- Я не знаю, какой в МХЛ график игр плей-офф – наверняка не такой напряженный как в КХЛ или НХЛ. Наверное, будет тяжело психологически – для многих ребят это будут первые серьезные испытания. Плей-офф для них – это… От одного слова некоторых будет потрясывать. На самом деле ничего страшного нет. Пусть продолжают играть в свою игру и понимают, что они не просто так занимают первое место в регулярном чемпионате. Тогда они смогут добиться больших успехов и выиграть плей-офф. Самое главное – верить в себя и чтобы близкие поддерживали их.

Карьера в России

- Как узнал и как отреагировал на новость, что будешь выступать в Москве?

- После Чемпионата мира среди юниоров в Ярославле, куда ездил играть за 85 год, мы заняли третье место, я вернулся в «Мечел». Как раз это был 2003 год и меня подняли в первую команду на постсезонный турнир. Потом меня взяли на восстановительный сбор в Турцию. С Мишей Емельяновым мы проживали в одном номере – он может рассказать много интересного и забавного про эту поездку (смеется). Когда мы вернулись домой, папа сказал, что принято решение перейти в ЦСКА под руководство Тихонова, нашего прославленного тренера. Получилось так, что я как раз застал последний год, когда он еще был тренером в команде. После этого он уже не тренировал, а был в управлении ЦСКА. Воспринял я эту новость… У меня был шок! Когда тебе шестнадцать лет, и ты всю жизнь жил в Челябинске, все твои друзья в Челябинске, ты закончил школу и даже не успел получить диплом… Действительно, шок, огромный шок! Я уехал на сборы с первой командой ЦСКА даже не успев получить диплом о среднем образовании – мама ходила получала, потому что я уже в это время был на тренировках. Первые несколько месяцев я жил с мамой в Москве, мы снимали квартиру, а потом она вернулась к папе в Челябинск, и я стал жить на базе ЦСКА. Получается, мне было семнадцать с половиной лет – вот с этого возраста я живу один.

- Не было желания вернуться домой в какие-то трудные, тяжелые моменты?

- Как раз первые три-четыре месяца меня «поламывало» очень сильно. Бывало, вечером придешь домой и до слез обидно, что никого не знаешь, город не знаешь… Это Москва и ты ее не знаешь вообще … Очень тяжело… Желания вернуться не было, но было очень тяжело психологически первые месяцы. А потом, наоборот, все стало очень хорошо – так, что меня из Москвы, бывало, за уши не оттащишь (улыбается).

- Как повлиял на тебя ЦСКА – твоя первая команда?

- Хорошо повлиял. Я работал с хорошими тренерами, это было мое становление. Когда пришел Вячеслав Аркадьевич Быков – я провел свой первый сезон в Суперлиге. Так получилось, что тот сезон был локаутным, в Суперлиге выступали игроки из НХЛ. Было вдвойне тяжело: и первый сезон, и тут такие игрочищи приехали – звезды мирового масштаба. Так, крупинка по крупинке, день за днем, тренировка за тренировкой, я рос как игрок. Рад, что мне доверяли в ЦСКА. Именно в ЦСКА при Быкове меня впервые вызвали в сборную России.

- Как решился на переезд в Омск? Все-таки променять Москву на Сибирь не всякий отважится…

- Главным было то, что это поближе к Челябинску. И Омск интересовался мной, знаю, еще в то время, когда я переходил в ЦСКА. Из ЦСКА ушел – пришло время что-то изменить. Многие знают, что мне предложили другие условия. Москва начала затягивать подписание контракта, и я решил, что надо поменять обстановку. Так получилось, что я оказался в Омске – и это стало новым этапом в моей карьере, о котором я не жалею.

- В другие клубы приглашали?

- Да, у меня были серьезные предложения из других клубов, но сейчас не имеет смысла об этом говорить.

- По статистике сезон 2012/2013 признают лучшим в твоей карьере. Согласен с этим? Хотя «серебро» с Омском завоевал годом раньше…

- Статистики пусть признают. Да, я удачно набирал очки, забивал голы, но ничего более… Мы с командой ничего не добились – провалились во втором раунде плей-офф. Что я скажу, что набрал много очков и доволен? Нет, не доволен. Мы не выполнили задачу и провалились всей командой, поэтому говорить, что я в порядке нельзя. А серебряный сезон – это хорошие воспоминания и неоценимый опыт в моей карьере.

- Пять сезонов в Омске - команда стала, наверное, уже родной?

- И команда, и город, и болельщики. И жена у меня из Омска.

- Первая мысль, когда узнал, что попал в состав сборной России на ЧМ-2013?

- Перед этим я целый месяц сидел на сборах. Мы вылетели очень рано с Омском из плей-офф и нас, игроков, кто уже не играл в плей-офф, сразу же собрали в Новогорске. Это было первое апреля. И вот весь месяц я был на сборах в Новогорске, и шаг за шагом, игра за игрой, ребята отсеивались, а под конец я оказался в составе. Конечно, это было большое переживание, я надеялся попасть в команду. У меня был шанс поехать годом раньше на Чемпионат мира.

- Какие впечатления, чувства остались у тебя от чемпионата мира?

- Выступили неудачно, не оправдали надежд, возложенных на нас болельщиками и тренерами. Но для каждого – это свой личный неоценимый опыт и, главное, из этого опыта делать правильные выводы.

- Многие считали результат России на ЧМ-2013 провальным. Некоторые издания тогда нелестно отзывались о тебе, хотя твой показатель полезности был лучшим среди россиян. Что думаешь о результате сборной и лично своём выступлении? Читаешь ли вообще хоккейную прессу?

- Я не читаю хоккейные новости в принципе. Если какие-то серьезные вещи происходят, я об этом узнаю либо от супруги, либо от ребят в команде. Сам я новостей не читаю уже давно, потому что очень много у нас желтой прессы стало в хоккее и много непрофессионалов работает среди журналистов. Очень много личного подключается. Зачем себе нервы трепать? Я стараюсь делать свою работу хорошо. Кто-то одно считает, кто-то – другое. Кто-то считает, что я плохо сыграл – ради бога. У нас демократическая страна и каждый имеет право высказывать свое мнение.

- Можешь ли отказать в интервью?

- Могу.

НХЛ

- Как тебе представлялась НХЛ в мечтах и какое впечатление произвёл первый год в НХЛ?

- НХЛ – это мечта, конечно. Ты знаешь, что здесь другой уровень игры, другая организация всего вообще, абсолютно. Я очень рад, что попал в канадскую команду, потому что если в Америке шикарная организация, то в Канаде она шикарная вдвойне! Если хочешь почувствовать весь сок организации, надо обязательно ехать в канадскую команду. Я рад, что мне представилась возможность играть в НХЛ и расти как игрок, прогрессировать и осуществлять свою мечту.

- Что-нибудь взял с собой, что напоминало бы о доме?

- Семью. И Скайп!

- Как тебе живётся в Канаде? Канада – хоккейная страна и родина хоккея. Ощущается ли это в повседневной жизни?

- После Омска – ничего нового. Потому что и в Омске болельщики очень часто узнают на улицах. Город, действительно, хоккейный. То же самое в Канаде. Конечно, здесь немного посильней, в связи с тем, что НХЛ уделяется много внимания. Так же узнают на улицах, в ресторанах, магазинах. Меня даже узнали, когда я еще ни одной игры не сыграл – пришел в магазин и меня узнал продавец, как только услышал фамилию. Тут на каждом шагу болельщики. Это приятно – их поддержка важна для нас.

- Что было необычным или непривычным?

- Есть какие-то мелочи, но не стоит вдаваться в подробности. Главное, менталитет у людей другой, но к этому привыкаешь.

- Как проводишь свободное время? Есть ли оно вообще?

- Здесь по правилам бывают выходные, они прописаны сразу на месяц вперед. Ты знаешь, когда у тебя будет выходной, но в связи с этим загруженным графиком, у тебя за весь месяц набирается куча дел. Ты думаешь: «Завтра у меня выходной, вот завтра-то я посплю». На самом деле сначала спишь до обеда, не можешь подняться, потом в обед просыпаешься – и надо переделать кучу накопленных дел. К вечеру приползаешь домой и думаешь: да ну, лучше бы этого выходного не было – устал больше, чем в тренировочный день. График сумасшедший: расписание игр и перелеты, переезды… Хорошо, что организация такая хорошая, что ты не тратишь силы на какие-то околохоккейные вещи: сел в самолет, прилетел, приехал в гостиницу, лег спать, проснулся, поел, поехал на игру. Но расписание, конечно, из-за количества матчей, жестокое. Для первого сезона сложно. Реальность такова, что можно требовать от человека что угодно, но в первый год все восемьдесят две игры провести на одном высоком уровне невозможно. Конечно, стараешься играть как можно лучше, но понимаю, что летом надо готовить себя намного сильнее, лучше. От такого напряженного графика не остается никаких возможностей заняться чем-то другим. Только: поел – поспал – на лед, поел – поспал – на лед. Если будешь стараться какими-то сторонними вещами заниматься, сразу же свалишься в яму.

- Ты много игрового времени получаешь в «Эдмонтоне», установил личный рекорд по времени на площадке - это признак доверия тренерского штаба?

- В последних играх время на льду подупало, но ничего страшного, все впереди.

- Обсуждаете ли вы с тренерским штабом их решения? Проводятся ли в команде командные собрания, теоретические занятия?

- Да, конечно, проводятся. Здесь ничем не отличается от России. Все то же самое.

- А «на базе» не запирают?

- Нет. Да и в российских клубах, я даже не знаю, где запирают.

- Как проходил предсезонный сбор команды? Ты немного опоздал на него… В чем отличия от России?

- Да, я опоздал из-за визы. Так получилось, что посольство бастовало, и я не мог получить визу никакими путями. Даже клуб не мог никак надавить на это дело. Сбор, да, отличается тем, что нет двухразовых тренировок, как в России. Ты пришел, оттренировался. Максимум три часа на арене можно быть. Утром зал, лед – все, свободен.

- Не подшучивают ли над новичками в команде?

- Пока никакого «криминала» не было. Но вот у нас завтра ужин новичков. Новички оплачивают ужин для всей команды. Завтра выходной и мы всей командой идем ужинать. Посмотрим, чем закончится.

- Правда ли, что в контракте игрока НХЛ прописано, что он обязан общаться с прессой?

- Не помню, есть ли такой пункт, но здесь очень настойчиво пресс-атташе говорят, когда это необходимо: «Иди, тебя ждут на интервью в раздевалке». После игры если ты разделся и ушел в другую комнату, а тебя хочет видеть пресса, тебя отправляют в раздевалку, так как журналисты ждут.

- Владелец «Эдмонтона» Дэрил Кац обратился к болельщикам вашей команды с открытым письмом, где рассказал о перестройке команды и упомянул тебя и других игроков, как часть этой перестройки. Ощущаешь ли на себе ответственность за судьбу твоей новой команды?

- Да. Мне приятно находиться в такой организации с великой историей. Понятно, что последние несколько лет команда не попадает в плей-офф. Руководство делает все, чтобы изменить ситуацию. И если меня пригласили в команду, то я чувствую это доверие, мне очень приятно и я сделаю все, чтобы его оправдать.

- После объявления составов национальных сборных, на вашей домашней арене в Эдмонтоне перед игрой с Сан-Хосе прошло чествование игроков обеих команд, вызванных в свои сборные…

- Да, на последней домашней игре с «Шаркс» состоялось чествование и представление игроков сборных. Очень приятно, что здесь, в НХЛ, такое внимание уделяется подобным вещам. Все было торжественно и очень здорово организовано. Не скрою, было приятно. Я рад и горд, что нахожусь в обойме сборной, и мне доверяют защищать честь нашей страны.

Пресс-служба ХК «Мечел»